Споры в связи с исполнением госконтрактов

07.01.2022

В связи с исполнением государственных и муниципальных контрактов (далее – «контракты», «госконтракты») на практике возникает множество спорных ситуаций, в связи с чем на сегодняшний день сформировалась достаточно обширная правоприменительная практика в рамках Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (далее – «Закон № 44-ФЗ», «Закон о контрактной системе»), которая будет подробна рассмотрена в настоящей статье.

В целях систематизации целесообразно выделить следующие категории споров, возникающие в связи:

1. с заменой стороны контракта на иное лицо и уступкой права требования;
2. со сроками исполнения контракта и сроками оплаты;
3. с предметом контракта;
4. с полным и частичным неисполнением госконтракта и/или отказом в приемке результатов исполнения госконтракта;
5. с иными причинами.

Рассмотрим отдельные категории споров в связи с исполнением государственного и муниципального контракта предметно.

Споры, связанные с заменой стороны госконтрактов

Согласно ч. 5 статьи 95 Закона № 44-ФЗ «При исполнении контракта не допускается перемена поставщика (подрядчика, исполнителя), за исключением случая, если новый поставщик (подрядчик, исполнитель) является правопреемником поставщика (подрядчика, исполнителя) по такому контракту вследствие реорганизации юридического лица в форме преобразования, слияния или присоединения».

На заказчика такие требования не распространяются в соответствии с ч. 6 ст. Закона № 44-ФЗ, в которой указано: «В случае перемены заказчика права и обязанности заказчика, предусмотренные контрактом, переходят к новому заказчику».

Однако на практике все же возникают споры относительно возможности заключения договоров уступки части прав требования по госконтрактам в части обязательств и в полном объеме.

Так, в постановлении от 12 сентября 2017 г № Ф04-3115/17 по делу № А03-23167/2015 арбитражный суда Западно-Сибирского округа указал, что договор цессии, которым предусмотрено, что уступается не только право требования оплаты но и возложение обязанности по выполнению работ в рамках исполнения контракта, является недействительным, как нарушающий запрет на перемену исполнителя, установленный законодателем в ч. 5 статьи 95 Закона № 44-ФЗ.

Как было уже указано, одновременная уступка права требования и возложения обязанности по выполнению работ не соответствует законодательству. Возможна ли в таком случае только уступка права требования оплаты? К сегодняшнему дню по данному вопросу сложилась однозначная правоприменительная практика. Так, например, в постановлении арбитражного суда Поволжского округа от 25 января 2021 г. № Ф06-69577/20 по делу № А72-4632/2020 указано следующее:

«Согласно ч. 5 ст. 95 Закона № 44-ФЗ при исполнении контракта не допускается перемена поставщика (подрядчика, исполнителя), за исключением случая, если новый поставщик (подрядчик, исполнитель) является правопреемником поставщика (подрядчика, исполнителя) по такому контракту вследствие реорганизации юридического лица в форме преобразования, слияния или присоединения.

Введенное указанной нормой права требование недопустимости перемены поставщика (подрядчика, исполнителя) при исполнении контракта означает запрет на передачу возникающих из соответствующих договоров прав и обязанностей при выполнении работ, оказании услуг, поставке и получении имущества. Данное правило согласуется с требованиями п. 7 ст. 448 ГК РФ, согласно которому победитель торгов не вправе уступать права и осуществлять перевод долга по обязательствам, возникшим из заключенного на торгах договора (за исключением требований по денежному обязательству).

По смыслу вышеназванных норм устанавливается запрет исключительно на перемену поставщика (исполнителя, подрядчика) при исполнении контракта, что не препятствуют совершению уступки прав (требований), вытекающих из контракта по денежному обязательству.

В результате подписания договора цессии не производится замена стороны договора – поставщика (подрядчика, исполнителя), а лишь переходит право требования уплаты начисленной задолженности. При этом заказчик сохраняет право на выдвижение возражений в соответствии со ст. 386 ГК РФ».

Идентичная позиция приведена также в постановлении арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 13 марта 2020 г. № Ф04-7386/19 по делу № А27-12656/2019:

«Установив, что работы выполнены, в связи с чем у ответчика возникла задолженность, принимая во внимание произведенную уступку прав требования, факт надлежащего извещения Управления о состоявшейся уступке, апелляционный суд признал оплату, произведенную платежным поручением, исполнением обязательства ненадлежащему кредитору (п. 1 ст. 312, п. 2 ст. 385 ГК РФ), в связи с чем правомерно удовлетворил исковые требования.

Кроме того, суд апелляционной инстанции правомерно указал, что замена исполнителя договором уступки права требования не производилась, уступка состоялась после выполнения работ по контракту и их сдачи заказчику, следовательно, исполнителем уступлен обществу денежный долг по обязательству.

Исходя из установленных обстоятельств, суд апелляционной инстанции пришел к верному выводу о том, что в данном случае договор уступки не нарушает принципа адресности и целевого характера бюджетных средств».

Таким образом, уступка прав требований, вытекающих из контракта по денежному обязательству, не нарушает требований законодательства РФ. При этом полная замена стороны исполнителям в госконтракте возможна только в случае, если новый поставщик (подрядчик, исполнитель) является правопреемником поставщика (подрядчика, исполнителя) по такому контракту вследствие реорганизации юридического лица в форме преобразования, слияния или присоединения.

В судебной практике также встречаются и довольно «странные» по фабуле дела. В рамках дела № А16-642/2016, которое рассматривалось судами трех инстанций, организация-истец предъявила к государственному заказчику требование о взыскании неосновательного обогащения. Однако, как было установлено судами, организация-истец никогда не являлась стороной госконтракта, более того, организация-исполнитель контракта прекратила свою деятельность и было исключено из ЕГРЮЛ, в связи с чем в постановлении от 27 марта 2017 г. № Ф03-694/17 по делу № А16-642/2016 арбитражный суд Дальневосточного округа указал:

«В силу пункта 5 статьи 95 Закона № 44-ФЗ при исполнении контракта не допускается перемена поставщика (подрядчика, исполнителя), за исключением случая, если новый поставщик (подрядчик, исполнитель) является правопреемником поставщика (подрядчика, исполнителя) по такому контракту вследствие реорганизации юридического лица в форме преобразования, слияния или присоединения.

Таким образом, ни нормы гражданского законодательства, ни Закона №44-ФЗ не допускают возможности смены подрядчика на стадии исполнения контракта.

Согласно сведениям Единого государственного реестра юридических лиц ООО, являвшееся стороной контракта, прекратило деятельность 29.05.2015, о чем внесена в ЕГРЮЛ запись № 2152723058101; сведения о ликвидации данного общества внесены в реестр 06.10.2015, запись № 2152723149478.

Ответчик является органом государственной власти, финансируемым исключительно за счет средств федерального бюджета, а потому, договорные отношения с ним возможны только посредством заключения государственного контракта в порядке, предусмотренном Законом № 44-ФЗ.

С ООО, являющимся истцом по настоящему делу, государственный контракт в установленном законом порядке никогда не заключался.

Оказывая услуги без наличия муниципального контракта, заключение которого является обязательным в соответствии с нормами названного Закона, общество не могло не знать, что работы выполняются им при отсутствии обязательства.

Следовательно, исходя из пункта 4 статьи 1109 ГК РФ не подлежит взысканию плата за фактически оказанные услуги для государственных и муниципальных нужд в отсутствие заключенного государственного или муниципального контракта.

Иной подход допускал бы поставку товаров, выполнение работ и оказание услуг для государственных или муниципальных нужд в обход норм Закона № 44-ФЗ (статья 10 ГК РФ).»

Таким образом, фактическое выполнение работ в рамках госконтракта организацией, не являющейся стороной госконтракта, не образует на стороне заказчика неосновательного обогащения.

В рамках исполнения госконтрактов исполнитель в целях выполнения части работ вправе самостоятельно привлекать субподрядчиков, в таком случае исполнитель становится генеральным подрядчиком.

Согласно ч. 3 статьи 706 ГК РФ «Генеральный подрядчик несет перед заказчиком ответственность за последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств субподрядчиком в соответствии с правилами пункта 1 статьи 313 и статьи 403 настоящего Кодекса, а перед субподрядчиком - ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение заказчиком обязательств по договору подряда».

Законом прямо не предусмотрено, может ли генподрядчик включить в условия договора субподряда положение о том, что обязанность по оплате выполненных работ лежит не на самом генподрядчике, а на заказчике, в обход генподрядчика.

Ответ на указанный вопрос был дан арбитражным судом Северо-Кавказского округа в постановление от 5 ноября 2020 г. № Ф08-7885/20 по делу № А32-50751/2019, в котором указано: «Таким образом, условие договора субподряда (п. 2.3) в части возложения на муниципального заказчика (администрацию) обязанности по оплате субподрядчику выполненных им по договору субподряда работ является ничтожным в силу положений Закона № 44-ФЗ. Ввиду ничтожности данного условия администрация не является обязанным лицом по отношению к субподрядчику.

В соответствии с п. 3 ст. 706 ГК РФ генеральный подрядчик несет перед заказчиком ответственность за последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств субподрядчиком в соответствии с правилами п. 1 ст. 313 и ст. 403 ГК РФ, а перед субподрядчиком - ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение заказчиком обязательств по договору подряда. Если иное не предусмотрено законом или договором, заказчик и субподрядчик не вправе предъявлять друг другу требования, связанные с нарушением договоров, заключенных каждым из них с генеральным подрядчиком.

Суды также установили факт оплаты в полном объеме спорных работ администрацией (заказчиком) компании (генеральному подрядчику) на основании заключенного между ними муниципального контракта, в связи с чем сделали правильный вывод о том, что предприниматель вправе обратиться с требованием об оплате выполненных работ к генеральному подрядчику».

Исходя из приведенной выдержки из постановления суда, можно сделать однозначный вывод, что условие договора, содержащееся в договоре между генподрядчиком и субподрядчиком, о возложении обязанности по оплате в рамках договора субподряда на государственного заказчика является в любом случае ничтожным.

Таким образом, правоприменительной практикой к настоящему моменту сформулированы следующие практически важные положения в части споров, возникающих в связи с уступкой прав по госконтрактам:

1. Договор цессии, которым предусмотрено, что уступается не только право требования оплаты, но и возложение обязанности по выполнению работ в рамках исполнения муниципального контракта является недействительным, как нарушающий запрет, установленный законодателем в ч. 5 статьи 95 Закона № 44-ФЗ.
2. Уступка прав требований, вытекающих из контракта по денежному обязательству, не нарушает требований законодательства.
3. Фактическое выполнение работ в рамках госконтракта организацией, не являющейся стороной госконтракта, не образует на стороне заказчика неосновательного обогащения.
4. Условия договора между генподрядчиком и субподрядчиком, о возложении обязанности по оплате в рамках договора субподряда на государственного заказчика являются в любом случае ничтожными.

Споры, связанные с предметом контрактов

Закон № 44-ФЗ не называет в качестве существенных (обязательных) условий госконтрактов их предмет. Однако, в соответствии с п. 2 ст. 432 ГК РФ существенными являются условия о (1) предмете договора, (2) условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, (3) а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Таким образом, предмет госконтракта по общему правилу является его существенным условием.

Изменение существенных условий регламентируется положениями статьи 95 Закона № 44-ФЗ, которая содержит исчерпывающий перечень оснований для внесения соответствующих изменений в условия госконтрактов. Однако, на практике нередко предписания статьи 95 Закона ФЗ-44 не соблюдаются, в связи с чем возникают споры.

Споры, связанные с предметом исполнения контракта, особенно часто возникают в связи с выполнением долгосрочных и дорогостоящих госконтрактов, поскольку ввиду перечисленных обстоятельств нередко обнаруживаются «ненужные» заказчику работы, а также возникает потребность по выполнению дополнительных работ.

В указанных ситуациях достаточно велик риск изменить предмет договора. Так, например, в рамках рассмотрения дела № А58-619/2016 было установлено, что сторонами госконтракта было заключено дополнительное соглашение к контракту, которым в определении «Здания/Сооружения» слово «реконструкция» заменили на слово «строительство», определение объекта изложили в следующей редакции: «Объект» – «Строительство аэропорта», в связи с увеличением объёма работ увеличили цену контракта, принято новое задание на проектирование согласно приложению № 1 к дополнительному соглашению, новый график выполнения работ по проектированию объекта согласно приложению № 2 к дополнительному соглашению, контракт дополнен новым приложением № 4 «Сводный сметный расчёт проектно-изыскательских работ» согласно приложению № 3 к дополнительному соглашению.

В связи с указанным, арбитражный суд Восточно-Сибирского округа в Постановлении от 21 марта 2017 г. № Ф02-518/17 по делу № А58-619/2016 указал:

«Суды первой и апелляционной инстанций, отказывая в удовлетворении исковых требований [о взыскании задолженности за выполненные работы], обоснованно исходили из того, что дополнительное соглашение к контракту заключено с нарушением процедуры размещения заказа, обязательной для участников гражданских правоотношений, а потому ничтожно и не порождает обязанности агентства оплачивать непредусмотренные контрактом работы по проектированию строительства аэропорта. При этом истец не доказал фактическое выполнение работ по реконструкции аэропорта.

Выводы судов соответствуют положениям ст. 8, п. 1 ст. 167, ст. 168, п. 1 ст. 527, п. 1 ст. 711, ст. 720, ст. 758, п. 1 ст. 760, статей 762, 763, 765, 766, 767 ГК РФ, п. 13, 14 ст. 1 ГрК РФ, ч. 2 ст. 34, ст. 54, ч. 1 ст. 95 Закона № 44-ФЗ.

Доводы жалобы, касающиеся действительности дополнительного соглашения, возможности увеличения суммы контракта и изменения работ по проектированию реконструкции объекта на работы по проектированию строительства, нельзя признать состоятельными, поскольку указанным соглашением стороны изменили предмет контракта. При этом новой процедуры торгов в соответствии с требованиями закона № 44-ФЗ проведено не было. Кроме того, бюджетом было предусмотрено финансирование как реконструкции, так и строительства, что предполагает заключение отдельных контрактов в порядке, предусмотренном законодательством.»

Исходя из указанного, можно сделать вывод, что изменение предмета госконтракта путем заключения дополнительных соглашений не правомерно.

В продолжение темы о невозможности изменения госконтракта путем заключения дополнительных соглашений высказался Арбитражный суд Дальневосточного округа в постановлении от 4 марта 2019 г. № Ф03-5962/18 по делу № А73-16810/2016, где указал:

«Как установили суды, в ходе исполнения контракта стороны заключили дополнительное соглашение, по условиям которого из состава контракта исключены некоторые виды объема работ с добавлением новых видов работ, не предусмотренных контрактом изначально. Кроме того, в значительной степени, более чем на десять процентов, увеличены или уменьшены объемы отдельных видов работ.

Возможность изменения существенных условий государственного контракта с включением новых работ, не поименованных изначально, а также исключение определенных контрактом работ, не предусмотрена законодательством РФ о контрактной системе в сфере закупок.

В случае возникновения необходимости в видах работ, не предусмотренных контрактом, такую закупку следует осуществить конкурентными способами определения поставщика (подрядчика, исполнителя), установленными Законом о контрактной системе, или у единственного поставщика (подрядчика, исполнителя) в случаях, определенных ч. 1 ст. 93 Закона о контрактной системе.»

Таким образом, добавление новых видов работ, не предусмотренных изначально госконтрактом, путем заключения дополнительных соглашений неправомерно. В таком случае необходимо заключить новый госконтракт путем проведения соответствующих закупок.

Вызывает интерес также вопрос о возможности изменения предмета контракта путем принятия нормативного акта.

Ответ на данный вопрос можно найти в постановлении Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19 февраля 2020 г. № Ф04-7595/19 по делу № А03-18916/2018, где указано:

«Общество указало, что внесение изменений в реестр маршрутов регулярных перевозок автомобильным транспортом в городе Бийске путем принятия постановления от 09.10.2017 свидетельствует об изменении контракта, что противоречит положениям Закона № 44-ФЗ.

Учитывая преюдициальный характер обстоятельств, установленных вступившими в законную силу судебными актами, принятыми по делу № А03-18727/2017, установив, что постановление от 09.10.2017, предусматривающее изменение схемы движения маршрута №, принято ответчиком в отсутствие решения транспортной комиссии, суд пришел к выводу, что оснований для изменения условий контракта до истечения его срока действия не имелось, принятие администрацией указанного постановления является сделкой, изменяющей в одностороннем порядке согласованные сторонами условия, что в силу ст. 10 ГК РФ свидетельствует о недобросовестности действий заказчика.

Отклоняя довод администрации о том, что контракт в одностороннем порядке не изменялся, дополнительное соглашение к нему не заключалось, суд первой инстанции указал, что изменение условий контракта без заключения дополнительного соглашения является нарушением положений контракта, являющимся достаточным основанием для обращения истца с настоящим иском.

Кроме того, судом отмечено, что предмет контракта также определен постановлением от 17.08.2017, ответчик, внося изменения в указанное постановление, фактически изменил и предмет контракта.

Суды первой и апелляционной инстанций констатировали факт совершения администрацией действий, направленных на одностороннее изменение условий заключенного между сторонами контракта путем изменения схемы движения маршрута №, что в силу положений законодательства является недопустимым».

Исходя из приведенной выдержки из решения, можно сделать однозначный вывод о том, что изменение предмета договора путем издания нормативного акта является неправомерным.

Однако не все изменения, относящиеся к предмету контракта, являются неправомерными. Так в постановлении арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 25 ноября 2020 г. № Ф08-9587/20 по делу № А63-16776/2019 указано:

«Суды установили, что предметом государственного контракта являлось выполнение работ по созданию, ведению в эксплуатацию в Ставропольском крае системы автоматизированных средств фото-, видеофиксации нарушений правил дорожного движения, в связи с чем суды исходили из того, что государственный контракт фактически является договором подряда.

Пунктом 5 Технического задания конкурсной документации заказчиком установлено: «Очередность реализации этапов, сроки их реализации, а также количество устанавливаемых на этапе комплексов могут быть изменены по согласованию с заказчиком, при условии, что общий срок создания системы не превысит срок, указанный в задании».

В рассматриваемом деле необходимость корректировки адресного плана была обусловлена повышением эффективности создаваемой системы. Игнорирование фактических мест размещения оборудования в адресном плане могло повлечь за собой недостижение указанных показателей, и, следовательно, были бы нарушены принципы БК РФ и контрактной системы, что привело бы к неэффективности осуществления закупок и использования бюджетных средств.

Изменение мест установки комплексов и иного оборудования на более эффективные допускается на основании ч. 7 ст. 95 Закона № 44-ФЗ.

При анализе полученных в результате экспертного исследования данных, объемы, указанные в актах о приемке выполненных работ и объем фактически выполненных работ совпадают. Уточнение мест установки оборудования системы автоматизированных средств фото-, видеофиксации нарушений правил дорожного движения не повлекло за собой увеличение или уменьшение цены контракта, указанной в п. 5.1 контракта».

Таким образом, изменение предмета госконтракта в части изменения мест установки оборудования может быть рассмотрено как выполнение работ с улучшенными характеристиками, что соответствует требованиям законодательства РФ.

Таким образом, правоприменительной практикой к настоящему моменту сформулированы следующие практически важные положения в части споров, возникающих в связи изменением предмета госконтрактов:

1. Изменение предмета госконтракта путем заключения дополнительных соглашений не правомерно.
2. Добавление новых видов работ, не предусмотренных изначально госконтрактом, путем заключения дополнительных соглашений неправомерно, в таком случае необходимо заключить новый госконтракт путем проведения соответствующих конкретных процедур.
3. Изменение предмета договора путем издания нормативного акта является неправомерным.
4. Изменение предмета госконтракта в части изменения мест установки оборудования может быть рассмотрено как выполнение работ с улучшенными характеристиками, что соответствует требованиям законодательства РФ.

Споры, связанные со сроком исполнения контрактов

Ещё одной, довольно крупной категорией споров, возникающих в процессе выполнения госконтрактов является категория споров, связанная со сроком исполнения контрактов.

Нередки ситуации, когда исполнитель по различным причинам, в том числе не зависящим от него самого, не выполняет условия госконтракта в установленные сроки, в связи с чем обращается к заказчику с предложением о продлении сроков исполнения контракта возникает вопрос о возможности такого продления.

По данному вопросу неоднократно высказывались суды различных инстанций. Так, в постановлении от 12 августа 2019 г. № Ф07-7965/19 по делу № А26-2515/2018 арбитражный суд Северо-Западного округа указывает: «В п. 9 Обзора практики указано, что стороны не вправе дополнительным соглашением изменять сроки выполнения работ по государственному (муниципальному) контракту, если иное не установлено законом и заключенным в соответствии с ним контрактом, поскольку в силу п. 2 ст. 34 Закона № 44-ФЗ при заключении и исполнении контракта изменение его условий не допускается, за исключением случаев, предусмотренных этой статьей и ст. 95 Закона № 44-ФЗ.»

Временная невозможность исполнения исполнителем обязательств не входит в число предусмотренных п. 1 ст. 95 Закона № 44-ФЗ случаев, при которых возможно изменение существенных условий контракта.

Контракт также не содержал условий о возможности изменения дополнительным соглашением сроков выполнения работ.»

Схожая позиция содержится в Постановлении Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 9 апреля 2019 г. № Ф02-808/19 по делу № А33-34156/2017:

«Как отражено в п. 9 Обзора судебной практики применения законодательства РФ о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утвержденного Президиумом ВС РФ 28.06.2017, стороны не вправе дополнительным соглашением изменять сроки выполнения работ по государственному (муниципальному) контракту, если иное не установлено законом и заключенным в соответствии с ним контрактом.

Установив отсутствие в данном конкретном случае совокупности условий, предусмотренных п. 2 ст. 451 ГК РФ, при которых договор может быть изменен в судебном порядке, а также исходя из того, что по указанным истцом основаниям ни законом, ни заключенной сторонами сделкой не предусмотрена возможность изменения сроков выполнения работ, арбитражные суды пришли к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований.»

Таким образом, ввиду того что срок исполнения является существенным условием госконтракта, его изменение путем заключения дополнительного соглашения возможно исключительно в случаях, предусмотренных Законом № 44-ФЗ, в остальных случаях дополнительное соглашение о продлении сроков госконтракта является недействительным.

В таком случае возникает вопрос, если срок исполнения госконтракта нельзя изменить путем заключения дополнительного соглашения, можно ли продлить срок исполнения путем предъявления соответствующего требования в суде?

Данный вопрос неоднократно становился предметом рассмотрения арбитражных судов. Так в постановлении от 28 августа 2018 г. № Ф02-3487/18 по делу № А33-27819/2017 арбитражный суд Восточно-Сибирского округа указывает: «Обращаясь с настоящим иском в суд, истец ссылался в его обоснование на положения ст. 451 ГК РФ, предусматривающие возможность изменения договора в связи с существенным изменением обстоятельств, из которых стороны исходили при его заключении.

Между тем правовых оснований для изменения контракта в соответствии с данной статьей судами также правомерно не установлено.

В этой связи ссылки истца на график производства работ, не являющийся приложением к муниципальному контракту или соглашением о внесении в него изменений, являются необоснованными и не влияют на правильность сделанных судами выводов.

Отказывая в удовлетворении иска, суды правильно исходили из того, что истец, основываясь на приведенных им обстоятельствах, может использовать иные способы защиты своих прав, связанных с несвоевременным выполнением им работ по контракту, но не вправе требовать внесения в контракт (обязательства по которому прекращены) соответствующих изменений». Идентичная позиция изложена в постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 12 февраля 2018 г. № Ф09-8402/17 по делу № А60-16309/2017:

«Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Свердловской области от 24.11.2016 по делу № А60-40946/2016 отказано в удовлетворении иска общества к администрации о понуждении внести изменения в контракт, изложив п. 3.1 в следующей редакции: «Начало выполнения работ - _, окончание работ - _».

Временная невозможность исполнения обязательств исполнителем не предусмотрена п. 1 ст. 95 Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ в числе случаев, в которых возможно изменение существенных условий контракта (п. 9 Обзора судебной практики применения законодательства РФ о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утвержденного Президиумом ВС РФ от 28.06.2017).

Таким образом, поскольку по указанным истцом основаниям ни Федеральным законом № 44-ФЗ, ни заключенным сторонами контрактом не предусмотрена возможность изменения существенного условия контракта о конечном сроке выполнения работ, суды правомерно отказали в удовлетворении требований общества о внесении изменений в муниципальный контракт.

Доводы, изложенные обществом в кассационной жалобе о том, что увеличение сроков выполнения работ произошло в связи с необоснованным отказом в заключении контракта, неоднократным внесением изменений в техническую и проектно-сметную документацию, несвоевременным получением проектного решения, подлежат отклонению, так как не имеют правового значения для разрешения настоящего спора».

Исходя из вышеуказанного, законодательством РФ не предусмотрена возможность изменения сроков выполнения работ по госконтрактам в судебном порядке.

Таким образом, изменить срок исполнения контракта не представляется возможным ни путем заключения дополнительного соглашения (за исключением случаев, прямо предусмотренных Законом № 44-ФЗ), ни путем предъявления соответствующего искового заявления, а поскольку обязательным условием контрактов является условие об ответственности за ненадлежащее исполнение обязательств, то на исполнителя возлагают неблагоприятные последствия в виде штрафов, пени.

Однако, в соответствии с пунктом 10 «Обзора судебной практики применения законодательства РФ о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», утвержденным Президиумом Верховного Суда РФ 28 июня 2017 г.:

«Задержка выполнения работ была вызвана несвоевременным выполнением контрагентом заказчика работ по переносу газопровода среднего давления, нахождение которого в зоне строительства препятствовало выполнению работ. При этом подрядчик неоднократно письмами уведомлял заказчика о необходимости скорейшего выполнения работ по выносу сетей газоснабжения из пятна застройки для соблюдения сроков строительства. Однако данные работы были завершены с существенной просрочкой, что и повлекло перенос сроков выполнения работ подрядчиком.

При таких обстоятельствах заказчиком фактически не исполнена предусмотренная законом и договором обязанность по своевременному предоставлению земельного участка в состоянии, соответствующем условиям договора и обеспечивающем своевременное начало работ, нормальное их ведение и завершение в срок (ст. 747 ГК РФ).

Подрядчик не считается просрочившим, пока обязательство не может быть исполнено вследствие просрочки кредитора в соответствии с п. 3 ст. 405, п. 1 ст. 406 ГК РФ и п. 9 ст. 34 Закона о контрактной системе. В связи с этим неустойка не подлежит начислению и взысканию.

При таких обстоятельствах срок выполнения работ продлевается на период, соответствующий просрочке кредитора-заказчика».

Также, как указал арбитражный суд Московского округа в постановлении от 9 февраля 2021 г. № Ф05-20860/19 по делу № А41-27721/2019: «Суды сделали правильный вывод, что некачественная инженерная подготовка строительной площадки повлекла за собой необходимость выполнения дополнительных проектных работы такого характера, что они привели к необходимости повторного прохождения государственной экспертизы, что не могло не отразиться на конечном сроке выполнения работ по контракту.»

Основываясь на приведенных судебных актах, можно констатировать, что в случае наличия объективных обстоятельств, независящих от исполнителя, применение к нему санкций за нарушение сроков исполнения контракта неправомерно.

Таким образом, правоприменительной практикой к настоящему моменту сформулированы следующие практически важные положения в части споров, возникающих в связи с изменением сроков исполнения контрактов:

1. Срок исполнения является существенным условием госконтракта, его изменение путем заключения дополнительного соглашения возможно исключительно в случаях, предусмотренных Законом № 44-ФЗ, в остальных случаях дополнительное соглашение о продлении сроков госконтракта является недействительным.
2. Законодательством не предусмотрена возможность изменения сроков выполнения работ по госконтрактам в судебном порядке.
3. В случае наличия объективных обстоятельств независящих от исполнителя, применение к нему санкций за нарушение сроков исполнения контракта неправомерно.

Споры, связанные с полным и частичным неисполнением госконтракта и/или отказом в приемке результатов исполнения госконтракта

На практике заключенный государственный контракт не всегда завершается его исполнением – довольно часто возникают ситуации, когда контракт уже расторгнут, а работы исполнителем выполнены частично, либо полностью, но между заказчиком и исполнителем имеется спор о качестве или объеме выполненных работ (услуг, поставки товаров), или же заказчик вовсе отказывается принимать результат.

Нередко встречаются ситуации, когда заказчик необоснованно отказывает в приемке выполнения по контракту и расторгает его в одностороннем порядке.

Подобный спор был рассмотрен арбитражным судом Уральского округа, который в постановлении от 2 февраля 2018 г. № Ф09-7812/17 по делу № А60-23201/2017 указал:

«Судами при рассмотрении спора установлено, что письмами общество сообщило ответчику о частичном выполнении работ и о их приостановлении по причине невозможности дальнейшего продолжения работ в части формирования межевых планов на земельные участки и подготовки документов о межевании для проведения кадастрового учета земельных участков, а также внесения изменений в сведения кадастра объектов недвижимости.

Министерство согласилось с наличием указанных препятствий в исполнении контрактных обязательств, однако не предприняло мер по их устранению. В этом же письме Министерство предложило рассмотреть вопрос о расторжении контракта.

При этом судами установлено, что те работы, которые были выполнены истцом и результат которых направлен заказчику с письмом, ответчик не принял, о причинах отказа от приемки работ исполнителю не сообщил.

Таким образом, суды первой и апелляционной инстанции с учетом частей 13, 14 ст. 95 Закона № 44-ФЗ, ст. 450.1 ГК РФ пришли к обоснованному выводу о признании недействительным одностороннего отказа от исполнения государственного контракта.»

Таким образом, необоснованный отказ в приемке работ в рамках исполнения контрактов со стороны заказчика и последующий односторонний отказ в связи с неисполнением условий контракта неправомерен.

Не менее важным является вопрос о том, должен ли заказчик оплатить выполненные работы если контракт расторгнут, но в тоже время исполнителем работы выполнены с надлежащим качеством.

Данный вопрос был рассмотрен арбитражным судом Мурманской области в ходе рассмотрения дела № А42-6140/2019, в рамках которого было установлено, что несмотря на то, что государственный контракт был расторгнут правомерно, работы, выполненные исполнителем, подлежат оплате в полном объеме, поскольку выполнены надлежащим образом, что установлено судебной экспертизой.

В случае, если работы выполнены надлежащим образом и в соответствии с положениями контракта, они подлежат оплате, вне зависимости от того является контракт действующим или расторгнутым.

Ещё одним практически важным аспектом приемки работ по контрактам является момент их исполнения. Зачастую в условия о сроках исполнения контракта включают в качестве заключающего этапа «подписание итогового акта», что ставит в прямую зависимость момент исполнения контракта от подписания итогового акта заказчиком и исполнителем. Данная ситуация нередко приводит к нарушению сроков выполнения контракта, что предполагает негативные последствия для исполнителя.

Указанная ситуация не раз становилась предметом споров. Так арбитражный суд Московского округа в постановление от 19 ноября 2019 г. № Ф05-20630/19 по делу № А40-273323/2018 указал:

«Суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования, указал, что п. 4.3. государственного контракта предусмотрена обязанность ответчика направлять заблаговременно акт сдачи-приемки с целью проведения заказчиком приемки, которая прописана в контракте как обязательное условие выполнения обязательства. В установленный срок обязательства по государственному контракту ответчиком не исполнены, что подтверждается актом сдачи-приемки выполненного этапа работ от _ № по этапу № 5. Суд первой инстанции пришел к выводу, что при заключении государственного контракта стороны связали факт завершения работ по этапам государственного контракта с датой утверждения заказчиком акта сдачи-приемки этапа работ по соответствующему этапу, в силу чего отчетные документы по этапам головным исполнителем должны были быть предоставлены заказчику с сопроводительным письмом не позднее, чем за 35 дней до окончания этапа.

Суд апелляционной инстанции установил, что суд первой инстанции ошибочно не принял во внимание, что акт сдачи-приемки выполненных работ по этапу N 5 был передан заказчику (истцу) сопроводительным письмом, с отметкой о получении истцом до окончания установленного государственным контрактом срока выполнения этапа 5.

Как верно отметил суд апелляционной инстанции, несвоевременное подписание истцом акта сдачи-приемки выполненного этапа работ не может повлечь неблагоприятные последствия для ответчика в виде взыскания штрафных санкций, поскольку согласно позиции постановлении Президиума ВАС РФ № 12945/13 от 17 декабря 2013 года, момент окончания оказания услуг (выполнения работ) не должен определяться датой утверждения заказчиком акта сдачи-приемки, так как это ставит приемку работ в зависимость исключительно от усмотрения заказчика.

Кроме того, суд апелляционной инстанции установил, что в государственном контракте отсутствуют положения, обязывающие ответчика досрочно, до наступления срока окончания работ, указанных в ведомости исполнения представлять истцу отчетную документацию для ее утверждения».

Исходя из указанного можно сделать вывод что момент выполнения работ исполнителем государственного контракта не во всех случаях определяется датой подписания заказчиком итогового акта. В случае если работы в рамках контракта выполнены в установленные сроки, несвоевременное подписание заказчиком итогового акта не может повлечь для исполнителя неблагоприятные последствия.

Таким образом, правоприменительной практикой к настоящему моменту сформулированы следующие практически важные положения в части споров, связанных с полным и частичным неисполнением госконтрактов и/или отказом в приемке результатов исполнения госконтрактов:

1. Необоснованный отказ в приемке работ в рамках исполнения контрактов со стороны заказчика и последующий односторонний отказ в связи с неисполнением условий контракта неправомерен.
2. В случае если работы выполнены надлежащим образом и в соответствии с положениями контракта, они подлежат оплате, вне зависимости от того, является контракт действующим или расторгнутым.
3. Момент выполнения работ исполнителем государственного контракта не определяется датой подписания заказчиком итогового акта. В случае если работы в рамках контракта выполнены в установленные сроки, несвоевременное подписание заказчиком итогового акта не может повлечь для исполнителя неблагоприятные последствия.

Законодательство в сфере государственных закупок является динамично развивающейся отраслью права: постоянно вносятся изменения, принимаются новые подзаконные нормативные правовые акты, в связи с чем возникают и новые категории споров в связи с исполнение госконтрактов, требующих пристального внимания как со стороны участника закупок – в целях минимизации рисков, так и со стороны законодательных органов – в целях устранения правовой неопределенности.

07.01.2022