Признание недействительным госконтракта

5 февраля 2022 г.

В отличие от «обычных» сделок, совершаемых между физическими и юридическими лицами, заключение и исполнение государственных или муниципальных контрактов (далее – «контракты», «госконтракты») представляет собой четко формализованный процесс, который регламентирован Федеральным законом «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (далее – «Закон № 44-ФЗ», «Закон о контрактной системе»).

Контракты по своей правовой природе являются сделками, а значит, на них распространяют действие статьи 166 – 181 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – «ГК РФ») о недействительности сделок.

В соответствии со статьей 166 ГК РФ недействительные сделки бывают двух видов:

• оспоримые (в силу признания судом);
• ничтожные (вне зависимости от признания сделки недействительной судом).

Помимо вышеперечисленных оснований Закон № 44-ФЗ содержит положения, согласно которым перечень оснований для признания контрактов недействительными конкретизируется и расширяется. Согласно части 22 статьи 34 Закона № 44-ФЗ «Контракт может быть признан судом недействительным, в том числе по требованию контрольного органа в сфере закупок, если будет установлена личная заинтересованность руководителя заказчика, члена комиссии по осуществлению закупок, руководителя контрактной службы заказчика, контрактного управляющего в заключении и исполнении контракта».

В соответствии со статьей 47 Закона № 44-ФЗ в случае нарушения положений «Главы 3. Осуществление закупок», регламентирующих определение поставщика, подрядчика, исполнителя, результаты определения победителя могут быть признаны недействительными по иску заинтересованного лица.

Ещё одним специальным основанием для признания контракта недействительным может стать конфликт интересов, под которым понимаются случаи, когда руководитель заказчика, член комиссии по осуществлению закупок, руководитель контрактной службы заказчика, контрактный управляющий:

• состоят в браке с физическими лицами, являющимися выгодоприобретателями, единоличным исполнительным органом хозяйственного общества, членами коллегиального исполнительного органа хозяйственного общества, руководителем учреждения или унитарного предприятия либо иными органами управления юридических лиц – участников закупки, с физическими лицами, в том числе зарегистрированными в качестве индивидуального предпринимателя, – участниками закупки;
• являются близкими родственниками (родственниками по прямой восходящей и нисходящей линии (родителями и детьми, дедушкой, бабушкой и внуками), полнородными и неполнородными (имеющими общих отца или мать) братьями и сестрами), усыновителями или усыновленными указанных физических лиц^[1].

Под выгодоприобретателями понимаются физические лица, владеющие напрямую или косвенно (через юридическое лицо или через несколько юридических лиц) более чем 10 % голосующих акций хозяйственного общества либо долей, превышающей 10 % в уставном капитале хозяйственного общества.

Основания к признанию контрактов недействительными содержатся также в статье 17 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее – «Закон № 135-ФЗ», «Закон о защите конкуренции»), согласно части 4 которой, нарушение следующих правил является основание для признания соответствующих процедур и сделок, заключенных по их результатам недействительными по иску антимонопольного органа:

1) координация организаторами торгов, запроса котировок, запроса предложений или заказчиками деятельности их участников, а также заключение соглашений между организаторами торгов и (или) заказчиками с участниками этих торгов, если такие соглашения имеют своей целью либо приводят или могут привести к ограничению конкуренции и (или) созданию преимущественных условий для каких-либо участников, если иное не предусмотрено законодательством;

2) создание участнику торгов, запроса котировок, запроса предложений или нескольким участникам торгов, запроса котировок, запроса предложений преимущественных условий участия в торгах, запросе котировок, запросе предложений, в том числе путем доступа к информации, если иное не установлено федеральным законом;

3) нарушение порядка определения победителя или победителей торгов, запроса котировок, запроса предложений;

4) участие организаторов торгов, запроса котировок, запроса предложений или заказчиков и (или) работников организаторов или работников заказчиков в торгах, запросе котировок, запросе предложений.

Таким образом, основания, порядок и последствия признания контрактов урегулированы следующими нормативными актами:

• Гражданский кодекс (статьи 166-181, статья 449);
• Закон № 44-ФЗ (статьи 31,45,47);
• Закон № 135-ФЗ (статья 17).

Рассмотрим некоторые особенности признания недействительными контрактов отдельно.

Особенности признания госконтрактов недействительными

Ни в Законе № 44-ФЗ, ни в других нормативно-правовых актах законодатель не дает четкого определения, в каком случае контракт должен быть признан ничтожным или оспоримым. Данный пробел устраняет пункт 18 Обзора судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд^[2], в котором указано, что контракт, заключенный с нарушением Закона № 44-ФЗ и влекущий, в частности, нарушение принципов открытости, прозрачности, ограничение конкуренции, необоснованное ограничение числа участников закупки, а, следовательно, посягающий на публичные интересы и (или) права и законные интересы третьих лиц, является ничтожным.

Поэтому, по общему правилу, сформулированному судебной практикой, в случае, если контракт заключен с нарушениями, то он является в силу закона ничтожным.

Как уже было указано, контракт имеет строго регламентированный порядок заключения, включающий такие стадии как: планирование закупки, подготовку документации, проведение закупочных процедур, определение победителя, заключение госконтракта. В связи с этим возникает закономерный вопрос, что должно произойти с контрактом в случае, если будут отменены торги на основании которых был заключен контракт? И каким образом соотносятся требования о признании торгов и контракта недействительными?

В качестве ответа на данные вопросы, следует привести выдержку из определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда от 30 июня 2020 г. № 41-КГ20-3, где указано, что в случае если торги, проведённые с нарушением правил, установленных законом, могут быть признаны судом недействительными по иску заинтересованного лица; признание торгов недействительными влечёт недействительность договора, заключённого с лицом, выигравшим торги. Следовательно, торги являются способом заключения договора, а признание их недействительными влечёт недействительность договора, заключённого с лицом, выигравшим торги. По этой причине предъявление требования о признании недействительными торгов означает также предъявление требования о признании недействительной сделки, заключённой по результатам торгов.

В случае оспаривания торгов, нет установленной законом обязанности предъявлять требования о признании сделки, заключенной по результатам торгов, в силу того, что признание торгов недействительными автоматически влечет недействительность такой сделки. Однако, как показывает практика, во избежание споров непосредственно в суде, целесообразно заявить оба требования одновременно.

Исходя из вышеуказанного, вопрос недействительности контрактов следует рассматривать в первую очередь, с точки зрения признания недействительным торгов, на основании которых заключен госконтракт.

Основания и последствия признания торгов недействительным регулирует статья 449 ГК РФ, согласно которой, торги, проведенные с нарушением правил, установленных законом, могут быть признаны судом недействительными по иску заинтересованного лица в течение 1 года со дня проведения торгов. В соответствии с частью 1 статья 449 ГК РФ торги могут быть признаны недействительными в случае, если:

• кто-либо необоснованно был отстранен от участия в торгах;
• на торгах неосновательно была не принята высшая предложенная цена;
• продажа была произведена ранее указанного в извещении срока;
• были допущены иные существенные нарушения порядка проведения торгов, повлекшие неправильное определение цены продажи;
• были допущены иные нарушения правил, установленных законом.

Однако законодатель не дает определение заинтересованного лица в рамках исков о признании контрактов недействительными. В таком случае можно предположить, что истцом по данной категории дел может быть буквально любое физическое и юридическое лицо. Представляется, что такая ситуация не может отвечать требованиям законности и справедливости, что подтверждается положениями пункта 45 постановления пленума Верховного Суда^[3], согласно которому суды при рассмотрении исков заинтересованных лиц о признании обязательных конкурентных процедур и контрактов, заключенных по их результатам, недействительными, о применении последствий их недействительности должны проверить:

• наличие нарушения статьи 17 Закона № 135-ФЗ, в том числе, что совершенное действие (бездействие) привело или может привести к недопущению, ограничению или устранению конкуренции;
• ущемление прав заявителя как участника рынка, охраняемого законом интереса заинтересованного лица в таком признании и применении последствий, в частности, имеется ли фактическая возможность для восстановления прав истца, например, могло ли данное лицо стать победителем при отсутствии нарушений проведения процедуры, конкурентной закупки исходя из всей совокупности условий торгов (статьи 166, 449 ГК РФ, статья 17 Закона № 135-ФЗ).

Если иск предъявлен антимонопольным органом, в дополнение к названным обстоятельствам антимонопольный орган обязан доказать, что признание обязательной процедуры, конкурентной закупки и договора, заключенного по их результатам, недействительными и применение последствий недействительности приведут к восстановлению конкуренции на рынке и (или) позволят исключить продолжающееся нарушение конкуренции, а также то, что применение последствий недействительности учитывает социально-экономические интересы государства (муниципального образования) и не нарушает их.

Кроме того, лицо, которое должно было стать победителем, вправе требовать возмещения убытков вне зависимости от предъявления самостоятельного иска о признании обязательной процедуры, конкурентной закупки недействительными и о применении последствий их недействительности^[4].

Еще одной практически важной особенностью процедуры признания контрактов недействительными является срок исковой давности, в рамках которого может быть предъявлено требование о признании торгов недействительными.

В соответствии с частью 1 статьи 449 ГК РФ иски о признании торгов недействительными могут быть предъявлены в течение 1 года с момента их проведения. Однако в данном случае важно учитывать, что в соответствии с пунктом 44 постановления пленума Верховного Суда РФ от 4 марта 2021 г. № 2 срок исковой давности по требованию о признании обязательной процедуры, конкурентной закупки, договора, заключенного по их результатам, недействительными и о применении последствий их недействительности со ссылкой на статью 17 Закона № 135-ФЗ составляет 1 год со дня заключения договора, а в случае, когда такой договор не заключен – со дня завершения обязательной процедуры, конкурентной закупки (пункт 1 статьи 449 ГК РФ)^[5].

Важно отметить, что данный сокращенный срок исковой давности не распространяется на требования об оспаривании соглашений, изменяющих или прекращающих договор, заключенный по результатам обязательной процедуры, конкурентной закупки. К таким требованиям применяются общие сроки исковой давности, установленные гражданским законодательством.

Отдельного внимания заслуживает ситуация с заключением контрактов при наличии конфликта интересов. Вопросу недействительности госконтрактов заключенных при наличии конфликта интересов посвящен отдельный пункт обзор судебной практики, подготовленный президиумом Верховного Суда^[6], согласно которому контракт, заключенный победителем торгов и заказчиком при наличии между ними конфликта интересов, является ничтожным.

Обособленной группой споров, заслуживающих внимание, является выполнение работ, оказание услуг в отсутствие заключенного контракта. Несмотря на существование контрактной системы, на практике все же встречаются случаи, когда государственным и муниципальным заказчикам оказываются услуги и даже подписываются документы об оказанных услугах в отсутствие контрактов. Возникает закономерный вопрос, можно ли считать, что стороны фактически заключили контракт и подлежат ли в таком случае оказанные услуги, поставленные товары оплате?

Согласно пункту 20 обзора Верховного Суда судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе «По общему правилу поставка товаров, выполнение работ или оказание услуг в целях удовлетворения государственных или муниципальных нужд в отсутствие государственного или муниципального контракта не порождает у исполнителя право требовать оплаты соответствующего предоставления»^[7].

Но в тоже время в пунктах 21-23 Президиум Верховного Суда приводит следующие исключения:

1. Не может быть отказано в удовлетворении иска об оплате поставки товаров, выполнения работ или оказания услуг в целях удовлетворения государственных или муниципальных нужд в отсутствие государственного или муниципального контракта или с превышением его максимальной цены в случаях, когда из закона следует, что поставка товаров, выполнение работ или оказание услуг являются обязательными для соответствующего исполнителя вне зависимости от его волеизъявления.
2. Не может быть отказано в удовлетворении иска об оплате поставки товаров, выполнения работ или оказания услуг в целях удовлетворения государственных или муниципальных нужд в отсутствие государственного или муниципального контракта в случаях экстренного осуществления поставки товаров, выполнение работ или оказания услуг в связи с аварией, иной чрезвычайной ситуацией природного или техногенного характера, а также угрозой их возникновения.
3. Не может быть отказано в удовлетворении иска об оплате поставки товаров, выполнения работ или оказания услуг в целях удовлетворения государственных или муниципальных нужд при истечении срока действия государственного (муниципального) контракта или превышении его максимальной цены в случаях, когда из существа обязательства (например, договор хранения) следует невозможность для исполнителя односторонними действиями прекратить исполнение после истечения срока действия государственного (муниципального) контракта или при превышении его максимальной цены.
4. Не может быть отказано в удовлетворении иска об оплате при истечении срока действия государственного (муниципального) контракта или превышении его максимальной цены в случаях, когда из существа обязательства (например, договор хранения) следует невозможность для исполнителя односторонними действиями прекратить исполнение после истечения срока действия государственного (муниципального) контракта или при превышении его максимальной цены.

Таким образом, поставка товаров, выполнение работ или оказание услуг в целях удовлетворения государственных или муниципальных нужд в отсутствие контракта не порождает у исполнителя право требовать оплаты соответствующего предоставления, за исключением приведенных положений.

Последствия признания госконтракта недействительным

Центральной темой недействительности контракта являются те последствия, которые наступают вследствие признания контракта недействительным.

По общему правилу, содержащемуся в статье 167 ГК РФ, при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. В случае если из существа оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время.

Таким образом, в случае признания госконтракта недействительным должны быть применены положения части 2 статьи 167 ГК РФ о двусторонней реституции.

Между тем вопрос о последствиях признания контрактов недействительными вызывал множество сложностей, например: можно ли признать исполненный контракт недействительным и применить последствия его недействительности? Практика применения последствий недействительности с течением времени кардинально поменялась.

Так в постановление президиума ВАС РФ указал следующее: «Согласно пункту 1 статьи 499 Гражданского кодекса Российской Федерации торги, проведенные с нарушением правил, установленных законом, могут быть признаны недействительными по иску заинтересованного лица. По смыслу данной нормы реализация этого права должна повлечь восстановление нарушенных прав истца.

Государственный контракт, заключенный по итогам оспариваемых торгов, на день рассмотрения спора судом первой инстанции был исполнен: ООО по указанию Минздрава России поставило препарат в медицинские учреждения 84 субъектов Российской Федерации и 13 научных и лечебных учреждений здравоохранения, госзаказчик перечислил за него оплату.

При указанных обстоятельствах приведение сторон в первоначальное положение с возвращением полученного по сделке невозможно, и, следовательно, избранный истцом способ защиты не приводит к восстановлению его субъективных прав» ^[8].

Схожая позиция отражена в постановление арбитражного суда Волго-Вятского округа, который указал следующее: «Согласно системному толкованию, данному Конституционным Судом Российской Федерации в определении от 16.07.2009 № 739-О-О и Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 20.01.2004 № 10623/03, положение пункта 1 статьи 449 Гражданского кодекса Российской Федерации, направлено в системной связи с пунктом 2 статьи 449 Гражданского кодекса Российской Федерации на реальное восстановление нарушенных прав заинтересованного лица.

Таким образом, возможность признания недействительными торгов в связи с нарушением правил, предусмотренных законом, влечет обязанность суда выяснить не только факт допущенных нарушений при проведении торгов, но также суду необходимо выяснить: могут ли права и законные интересы конкретного лица защищены и восстановлены принятием судебного акта, исполнен ли контракт, заключенный по результатам оспариваемых торгов.

Как следует из материалов дела, в рассматриваемом случае основанием для обращения Управления в арбитражный суд с иском послужило основание подрядчика (запрос предложений) с нарушением законодательства о конкретной системе.

Между тем даже в случае признания незаконным (недействительным) запроса предложений на право заключить контракт на выполнение работ по строительству объекта, данное обстоятельство не влечет автоматически признания незаконным заключенного по результатам запроса предложений контракта на выполнение работ по строительству объекта, поскольку это не приведет к восстановлению нарушенного права потенциальных участников закупки ввиду исполнения указанного контракта.

Суды установили, что к моменту обращения Управления в арбитражный суд с настоящим иском контракт исполнен сторонами в полном объеме, объект капитального строительства введен в эксплуатацию и зарегистрирован на праве собственности» ^[9].

Первоначально судебная практика по вопросу о признании контрактов недействительными следовала по пути признания контрактов недействительными и отказе в проведении реституции, в случае, если они уже исполнены, причем судам для отказа в иске о признании контракта недействительным было достаточно наличие факта их исполнения.

Ситуация начала меняться с 2016 года, когда ВС РФ занял противоположную позицию указал: «Признание торгов и, как следствие, договоров, заключенных с лицами, выигравшими торги, недействительными не поставлено в зависимость и от факта исполнения сделки, имеющего значение при рассмотрении судами требования о применении последствий недействительности оспоримой сделки, которого истец не заявлял. Отказ в заявленном в настоящем деле иске по мотиву исполнения сделок, заключенных по результатам торгов, означал бы воспрепятствование заинтересованному лицу (в частности, участнику торгов) защитить свое нарушенное право предусмотренным законом способом, который это лицо избрало»^[10].

Стоит отметить, что указанное дело не касалось недействительности именно госконтрактов. Однако, в сущности, позиция, выраженная в указанном определении, была воспринята судами и применительно к положениям Закона № 44-ФЗ^[11]. Более того, в соответствии с пунктом 43 постановления пленума Верховного Суда РФ от 4 марта 2021 г. № 2 иск о признании договора, заключенного по результатам обязательной процедуры, конкурентной закупки, недействительным может быть удовлетворен также в случае, когда такой договор исполнен^[12].

Лицо, которое должно было стать победителем, вправе требовать возмещения убытков вне зависимости от предъявления самостоятельного иска о признании обязательной процедуры, конкурентной закупки недействительными и о применении последствий их недействительности.

Исходя из приведенной актуальной правоприменительной практики, можно сделать вывод, что факт исполнения госконтракта не может служить безусловным основанием для отказа в признании контракта недействительным. В тоже время, из указанного правила имеются исключения, предусмотренные частью 4 статьи 167 ГК РФ «Однако суд вправе не применять последствия недействительности сделки, если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности».

Законодатель не дает определения таким понятиям как «основы правопорядка или нравственности», думается, что отсутствие таких определений в законе обусловлено в первую очередь их спецификой. Поэтому причинно-следственная связь между последствиями расторжения контракта и сохранением основ правопорядка и нравственности должны определяться судом в каждом конкретном случае. Иными словами, суд может по собственной инициативе не применять последствия недействительности контрактов в случае, если придет к выводу, о том, что их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности.

Например, арбитражный суд Дальневосточного округа занял следующую позицию:  «Российская Федерация – это социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь (статья 7 Конституции Российской Федерации).

Как верно установлено судами, водонасосная станция оз. Медвежье, являясь электроприемником первой категории, в силу императивных требований нормативных актов должна иметь резервный источник питания для недопущения перерывов поставок питьевой воды в жилые дома и социально-бытовой сектор г.Охи и пос.Эхаби, а также остановки водоснабжения в зимнее время с целью исключения перемерзания сетей. Также необходимость обеспечения водонасосной станции городского округа независимым источником энергоснабжения обусловлена вступившим в силу решением Охинского городского суда от 17.06.2013 по гражданскому делу №2-938/2013, во исполнение которого осуществлена спорная поставка комплектного резервного дизель-генератора.

Исходя из конкретных обстоятельств настоящего дела, а также принимая во внимание территориальную удаленность и изолированность энергосистемы Охинского района от единой системы энергоснабжения Сахалинской области, суды пришли в обоснованному выводу о том, что установка резервного источника энергоснабжения на стратегическом объекте (оз. Медвежье) жизненно важна для обеспечения надежного водоснабжения и теплоснабжения населения (подача воды на ТЭЦ), объектов жизнеобеспечения и объектов социального назначения города Оха). В этой связи суды правомерно посчитали, что демонтаж уже действующего объекта и возврат оборудования поставщику приведет к неоправданным рискам в случае возникновения чрезвычайных ситуаций.

В силу пункта 4 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации суд вправе не применять указанные последствия недействительности сделки, если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности.

Повторно исследовав имеющиеся в материалах дела доказательства и руководствуясь данной нормой права, суды обеих инстанций правомерно сочли, что применение последствий недействительности сделки в виде двусторонней реституции в рассматриваемом случае будет противоречить общественным интересам и принципам государственной политики в сфере водоснабжения и водоотведения, что в итоге приведет к нарушению основ правопорядка» ^[13].

Ещё одним ярким примером применения положений части 4 статьи 167 ГК РФ является спор, рассмотренный арбитражным судом Северо-Кавказского округа. Так в постановлении^[14] суд указывает: «Исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее недействительности может также быть удовлетворен, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки.

Суды указали, что применение последствий невозможно, поскольку стороны исполнили в полном объеме обязательства по контрактным отношениям, поэтому исключается возможность возврата сторон в первоначальное положение. Заключение контракта обусловлено необходимостью удовлетворения нужд детей-сирот по обеспечению жильем. Применение последствий в рассматриваемом случае приведёт не к восстановлению, а к нарушению публичных интересов и прав неопределенного круга лиц, так как назначение и проведение новых торгов приведет к затягиванию реализации процесса обеспечения жильем указанной категории лиц, а также к необходимости финансирования организации данной процедуры.

Довод заявителя жалобы о том, что контракт не исполнен в части, несостоятелен. Так, заявлено, что на момент рассмотрения спора отдельная квартира, расположенная по адресу: Республика Ингушетия, г. Малгобек, зарегистрирована за обществом. Передача имущества и его принятие приемочной комиссией осуществляется по подписываемому сторонами акту приема-передачи, право собственности на названное имущество возникает у государственного заказчика со дня получения имущества (раздел 4 контракта). Согласно акту приема-передачи названная квартира передана 22.12.2017 (т. 2, л. д. 107). Ссылка на неисполнение контракта относительно неопределенной части квартир не подтверждена документально, не опровергает представленные в материалы дела письменные доказательства передачи квартир приемочной комиссии заказчика (акты приема-передачи к контракту о передаче в государственную собственность благоустроенных жилых помещений по состоянию на 2017 год; т. 2, л. д. 106 - 150, т. 3, л. д. 2 - 7). Суды отметили, что цель контракта достигнута, жилые помещения переданы заказчику, последующее распределение в рамках программы обеспечения собственным жильем детей-сирот на стадии завершения».

Таким образом, применение последствий недействительности контрактов не должно нарушать основы правопорядка и нравственности. В противном случае применение таких последствий, приведет к существенному нарушений общественных интересов.

Резюмирую, можно сделать однозначный вывод, что процедура признания контракта недействительным имеет множество отличительных особенностей, которые необходимо учитывать в практической деятельности.

^[1] См. часть 9 статьи 31 Закона № 44-ФЗ.

^[2] Обзора судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд утвержденный Президиумом ВС РФ 28 июня 2017 г.

^[3] Постановление пленума Верховного Суда РФ от 4 марта 2021 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства».

^[4] Статьи 15, 393 ГК РФ.

^[5] Постановление пленума Верховного Суда РФ от 4 марта 2021 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства».

^[6] Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о применении пункта 9 части 1 статьи 31 Закона № 44-ФЗ (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 28 сентября 2016 г.).

^[7] Обзор судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 28 июня 2017 г.).

^[8] Постановление президиума ВАС РФ от 20 января 2004 г. № 10623/03 по делу № А40-42658/02-63-453.

^[9] Постановление арбитражного суда Волго-Вятского округа от 27 октября 2015 г. № Ф01-4358/15 по делу № А43-25082/2014.

^[10] Определение ВС РФ от 28 января 2016 г. № 301-ЭС15-12618 по делу № А29- 506/2014.

^[11] См., например, определение ВС РФ от 24 августа 2018 г. № 307-КГ18-12897 по делу № А56- 44270/2017.

^[12] Постановления пленума ВС РФ от 4 марта 2021 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства».

^[13] Постановление арбитражного суда Дальневосточного округа от 14 августа 2019 г. № Ф03-2705/2019 по делу № А59-2671/2017.

^[14] Постановление арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 19 июня 2020 г. № Ф08-1983/20 по делу № А18-1071/2017.

5 февраля 2022 г.

Юридическая фирма BRACE©